Только не - Игорь Толич
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я быстро догадалась, в чём загвоздка, — в её поджатых, будто бы скрывающих жестокую обиду губах.
Она разомкнула их и произнесла сдавленно:
— Здравствуй.
— Здравствуйте, — ответила я, уже предчувствуя, что эта встреча не сулит ничего хорошего.
— Ты, наверное, не знаешь, кто я?
— Не знаю.
— Я — Катя.
— Понятно, — сказала я. — Я вас не так себе представляла.
— Я тебя тоже, — констатировала Катя с едва ощутимым сожалением. — Можно мне войти?
— Да, хорошо…
Я отодвинулась в сторону и впустила её в дом.
Катя зашла, не скрывая любопытства. Она снимала дорогую норковую шубу цвета чернёной стали и оглядывала обстановку. Я подала ей плечики, приняла цветастый павлопосадский платок. Катя расстегнула высокие замшевые сапоги на каблуке и оказалась ниже меня ростом — совсем миниатюрная, словно статуэтка. В молочно-белой хлопковой блузе и узких, светлых джинсах, сидящих точно по фигуре, она стала выглядеть ещё моложе, хотя я припоминала, что они с Тони примерно одного возраста.
Мы прошли в кухню. Я выключила суп, чтобы он не выкипел, и предложила Кате сесть за стол.
Она всё разглядывала мой интерьер — самый обычный, ничем непримечательный кухонный интерьер в простых светлых тонах, поскольку кухня и так не отличалась большими габаритами, что было естественно для панельных домов этого типа.
— А я-то уж думала, у тебя тут — хоромы, — сказала Катя после нескольких напряжённых минут молчания.
— Почему вы так думали?
Моя гостья рассеяно пожала плечами, невесело улыбнулась, вздохнула. Я наблюдала за ней и не знала, чего ждать — вражды, истерики, угроз? С чем она пришла и как вообще решилась на такое?..
— Тебя ведь Лиза зовут, да? — спросила Катя.
Я промолчала. Но ей, видимо, и не нужны были дополнительные подтверждения.
— Лиза, — с одновременным вздохом сказала она, — меня в этой жизни уже ничем не удивишь. За столько лет я нагляделась на такое, что тебе и не снилось. Так что я не удивляюсь тому, что вижу здесь. А скорее ещё раз убеждаюсь, как всё просто и избито.
— Как вы узнали, где я живу?
Катя едко усмехнулась:
— Я давно о тебе знаю, — она облокотилась спиной о стену и властно закинула левую руку на стол, взяла в ладонь лежавшую неподалёку чайную ложечку, стала неторопливо вращать ею по столешнице. — Я уже привыкла, что у Тони каждые полгода новая интрижка. Но на сей раз интрижка что-то затянулась.
— Может, потому, что это не интрижка? — парировала я, превозмогая нарастающее давление в горле от подкатившего комка при упоминании об «интрижках».
— Да конечно, интрижка. Что это ещё может быть? У Антоши уже есть полноценная семья, и никуда он от этой семьи не денется, как ни крути, — продолжая вращать ложкой, небрежно бросила мне в ответ Катя.
Оттого, как она называла Тони «Антошей», а ещё больше оттого, какой мерзкий звук издавал металл, скребя дерево, меня аж передёрнуло.
Но я решительно совладала с эмоциями и сказала ровным голосом:
— Как видишь, уже делся.
Катя остановила взгляд на мне и прекратила играться ложкой.
— Лизонька, вот что я тебе скажу. Ты интеллигентная, красивая девушка, теперь я в этом убедилась. Все предыдущие подстилки Тони были шмары шмарами, уж прости за грубость. Но это только лишний раз объясняет, почему он так надолго увлёкся. И всё же я знаю его слишком хорошо, чтобы сказать с уверенностью — это тоже пройдёт. Никто не вытерпит Тони так, как я. Это мой крест, и мне с ним жить. Я смирилась. За столько лет я научилась закрывать глаза на его мелкие хулиганства. Пусть трахается, с кем хочет. В конце концов, семья дороже. Общая семья. Любимая семья. В которую вложено настолько много, что и представить трудно. Конечно, тебе Антоша вряд ли что-то рассказывал. Наверняка расписал меня сварливой мегерой, которая не давала ему продохнуть…
— Нет, — перебила я. — Ничего подобного Тони никогда о тебе не говорил.
— Вот видишь, — напротив, обрадовалась Катя моему заявлению и даже улыбнулась, — потому что он меня любит.
— Нет, — вновь не согласилась я. — Потому что он уважает своё прошлое.
— Конечно. Только не прошлое, а своё единственное настоящее. И как бы мне не было тяжело об этом говорить, но Антоша давно сделал свой выбор. Лиза, он сам знает, что его место в семье.
— Тогда зачем ты пришла? — спросила я с вызовом. — Раз уж он сам знает.
— Предупредить. Просто предупредить. Уж лучше ты сейчас сама прогонишь его, чем потом будешь плакать, что тебя бросили.
В этот момент мне стало смешно. Действительно смешно, будто бы мне рассказали похабный анекдот про запертого в шкафу любовника. И я засмеялась.
— Что смешного? — прореагировала на мой смех Катя.
Я смеялась без остановки и не могла успокоиться. А потом резко смолкла и ответила:
— Катя, а может, тебе просто нужны деньги?
— Деньги? — переспросила она, замерла на секунду и вдруг тоже рассмеялась, но театрально и напыщенно, заставляя себя изображать мелкий неестественный смех. — Ты, наверное, сейчас судишь по себе. Нет-нет, я тебя не виню, что ты позарилась на якобы состоятельного мужичка. Вот только я терпела Антошу все эти годы не из-за денег. Конечно, он тебе не рассказывал, что, когда мы встретились, на него без слёз взглянуть было невозможно. Он целыми днями пролёживал на диване, бухал и ничерта не делал. Это потом я его отмыла, отгладила, привела в чувства. Антоша хотя бы стал похож на человека. И весь бизнес свой он бы давно профуфукал, если бы я не подсказала, что надо выкупать его и заниматься расширением. А то так бы и перебивался он половиной еле-еле сводящей концы с концами типографией. Но, как видишь, ничего, может, когда хочет. Тут тебе сразу и красивые костюмы, и выпивка подороже, и шлюхи — куда ж без них? По статусу положено. Однако у Антоши есть дом, есть семья, есть сын, которого он любит, и который любит его и ждёт его каждый день. Каждый день спрашивает меня: «А где же Антон? А где же Антоша? Где наш Антоша?!».
Последний вопрос, якобы озвученный устами мальчика Гриши, прозвучал настоящим криком. И, видимо, в тот момент кричал не он. Кричала его мать, сидящая передо мной, ненавидящая меня, боящаяся меня настолько, что сама пришла в мой дом и стала вот так бешено орать мне в лицо: «Где наш Антоша?!». Но их Антоши здесь не было. А Тони, что
